Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину - Михаил Викторович Зыгарь

Первым делом Стрелков предложит взорвать девятиэтажки на краю города, чтобы было удобнее обороняться. Начнется экспроприация личного автотранспорта в военных целях. Бизнес будет обложен пятипроцентным «налогом на войну». В городе будет вполне открыто действовать пыточная, а внесудебные расстрелы станут обычным явлением. Огромный европейский город захвачен террористами — и почти никто в мире об этом не знает и не беспокоится. Но это ненадолго.

Империя зла

Вечером 17 июля 2014 года на странице Игоря Стрелкова в соцсетях появляется запись: «В районе Тореза только что сбили самолет Ан-26, валяется где-то за шахтой „Прогресс“. Предупреждали же — не летать в „нашем небе“. А вот и видеоподтверждение очередного „птичкопада“. Птичка упала за террикон, жилой сектор не зацепила. Мирные люди не пострадали. А также еще есть информация о втором сбитом самолете, вроде бы „Су“». Спустя час становится известно, что сбит пассажирский Boeing-777 Malaysia Airlines, он летел из Амстердама в Куала-Лумпур, на борту было 283 пассажира и 15 членов экипажа.

Весь мир в шоке. До этого момента мало кто подозревал, что происходит на востоке Украины, но теперь узнают все. Не меньший шок это для Кремля. Наступает переломный момент, после которого отмена санкций уже невозможна: самую жесткую и непримиримую позицию теперь занимают не Польша, не страны Балтии, а Нидерланды. В 1983 году советский истребитель сбил южнокорейский Boeing, по ошибке вошедший в воздушное пространство СССР. Это оказалось тогда страшным ударом по имиджу страны: президент США Рональд Рейган окрестил Советский Союз «империей зла». Теперь в аналогичной ситуации Владимир Путин. Ему ясно, что дороги назад, к прежним отношениям с Западом, уже нет.

Сепаратисты не признают своей вины, перекладывают ответственность на украинскую сторону, но совершенно деморализованы. Со временем российские пропагандисты придумают, как правильно отвечать на неопровержимые обвинения: все отрицать недостаточно, надо выдвигать как можно больше противоречащих друг другу безумных версий. Зачем переубеждать зрителя, если можно взорвать ему мозг. Пусть он поймет, что правды никогда не узнает, потому что ее не существует. Версии российских телеканалов будут множиться: малайзийский Boeing сбил украинский истребитель, а может быть, это сделали украинцы с земли при помощи комплекса «Бук». Или на борту был террорист-камикадзе. И вообще это был не пассажирский самолет, а нагруженный трупами муляж, который уронили сами европейцы, чтобы дискредитировать Россию. Но международное расследование докажет, что самолет сбили российские военные, их прикрывали боевики Стрелкова.

В конце июля наступление украинской армии развивается все успешнее и стремительнее — а моральный дух ополченцев почти на нуле. Стрелков продолжает вести активную публичную жизнь в сети — требует от Путина срочно ввести войска. Украинцы тем временем окружают Донецк с обеих сторон, как некогда случилось со Славянском, и близки к тому, чтобы отрезать его от российской границы.

В конце июля украинские спецслужбы публикуют запись прослушанного телефонного разговора между премьер-министром ДНР Бородаем и главным спонсором ополчения, бизнесменом Константином Малофеевым. «Если ничего не изменится в военном плане, две недели мы не продержимся», — говорит Бородай, подтверждая, что силы ДНР на исходе. Кроме того, он жалуется спонсору, что деньги закончились. И тот обещает дать еще.

Малофеев в том же разговоре сообщает, что «находится в поездке с отцом Тихоном» — имеется в виду духовный отец Путина Тихон Шевкунов — и передает с его слов просьбу Стрелкову публично выступить и заявить о своей верности президенту России и дать показательно лояльное интервью. «Вот я добрался наконец в Донецк, — предлагает сказать Малофеев. — Люди какие-то в сети пишут, что я якобы против верховного главнокомандующего… Так вот говорю. Я офицер, у меня есть верховный главнокомандующий. В настоящий момент я не выполняю его прямые приказы, потому что я нахожусь в другом государстве. Но отношусь к нему с величайшим уважением. Считаю его ярчайшим лидером современности, благодаря которому Россия встала с колен. И мы все с надеждой смотрим на него, не в смысле „ну когда же?“, „сколько можно?“, а в смысле любим, верим, он наш идеал, и, какие бы решения он ни принимал, будем выполнять любые его решения, потому что он многомудрый лидер русского мира».

Обеспокоенность отца Тихона и самого Путина связана с тем, что популярность Стрелкова в интернете растет с невероятной скоростью. Общественное мнение, которое еще вчера рукоплескало Путину из-за присоединения Крыма, сегодня уже требует от него новых побед. И призывы Стрелкова ввести войска в Украину у многих находят отклик — так что все больше людей публично упрекают Путина в нерешительности.

В августе положение ДНР становится критическим. Территория, контролируемая сепаратистами, сокращается в четыре раза. Еще немного — и никакого рычага влияния на Украину у России не останется. Петр Порошенко окажется абсолютным победителем, и слушать Москву у него не будет оснований. Тогда Владимир Путин все-таки решается ввести армию. Но, как и в Крым, тайно.

Армия в отпуске

На подмогу Стрелкову Сергей Шойгу отправляет все тех же десантников, которые зимой брали Крым. И ДНР неожиданно переходит в контрнаступление. Вскоре в интервью газете «Завтра» Стрелков назовет российских военных «отпускниками» — ведь, по официальной версии, все они ушли в отпуск, чтобы повоевать добровольцами за Новороссию. «Мы сорок суток держали Донецк до прихода „отпускников“. Последние дни были просто отчаянные», — скажет он. И Стрелкова, и Бородая сразу после ввода российских войск отзывают из Донбасса в Москву. Их миссия выполнена — а еще Стрелков слишком много разговаривает, чем раздражает Кремль.

В конце августа российская армия окружает украинские подразделения в районе города Иловайска. Боевые действия комментирует даже Путин — он предлагает открыть гуманитарный коридор и позволить украинским военным выйти из окружения. Но это ловушка: когда украинские колонны начинают движение по коридору, российские военные открывают огонь. «Иловайский котел» становится самым страшным поражением Украины в 2014-м: гибнет около тысячи человек.

Первые потери есть и среди российских солдат — на кладбище под Псковом появляются свежие могилы десантников, убитых на востоке Украины. Скрывать участие российской армии, по сути, уже невозможно, но Владимир Путин продолжает отрицать очевидное. В телефонном разговоре с Ангелой Меркель он уверяет, что под Донецком только солдаты, которые ушли в отпуск. «Хорошо, а они что у вас, в отпуск прямо с оружием и военной техникой уходят?» — спрашивает канцлер. «Ой, вы знаете, у нас в стране такое воровство, такая коррупция. Эта техника наверняка украдена со складов», — не смущаясь отвечает Путин. Меркель вешает трубку.

При этом Путин, конечно, гордится тем, как он умело врет, так что никто не может ему возразить. Российская аудитория на такую ложь не обижается. 10 сентября 2014 года, через неделю после окончания боев под Иловайском, президент идет в церковь, чтобы «поставить свечки за тех, кто пострадал, защищая людей в Новороссии». Семьям убитых военных выплатят компенсации — но только при условии, что они не будут разговаривать с журналистами.

Стрелков, военный преступник, развязавший войну в Донбассе и сбивший пассажирский самолет, первое время даже считается в Москве перспективным политиком ультранационалистического имперского толка. Он без стеснения дает интервью, очень жалеет, что Россия сразу не приняла Донецкую и Луганскую области в свой состав. «Никто не собирался выступать за Луганскую и Донецкую республики. Все изначально были за Россию. И референдум проводили за Россию, и воевать шли за Россию. Люди хотели присоединения к России. Российские флаги были везде. У меня на штабе был российский флаг, и у всех. И население нас воспринимало под российскими флагами. Мы думали: придет российская администрация, тыл будет организован Россией и будет еще одна республика в составе России. И о каком-то государственном строительстве я не думал. А потом, когда понял, что Россия нас к себе не возьмет, для нас это решение было шоком», — говорит Стрелков в 2014 году. Но Путин присоединить Донбасс захочет только через восемь лет — и для этого потребуется еще одна война.

Вернувшись в Москву, Стрелков берется разоблачать Суркова, руководящего политикой Кремля в Донбассе. Своего бывшего куратора он называет «великим комбинатором», «всеми силами загоняющим Новороссию обратно